Обескровные "детдомовцы"

Десять лет назад было совершено преступление — детей матери-инвалида оставили без крова

Возможно, кому-то не покажется преступлением, что у детей Татьяны Кореневской, по сути, отняли родной дом, пользуясь их юным возрастом и немощностью их матери, у которой ампутированы и руки и ноги. Возможно, и хорошо, что их «обескровели». Одни хлопоты с этими домами. Нет крыши над головой, зато небо над ней чистое. Лишь бы не было войны и так далее…

Спорить не буду, но остаюсь при мнении: детей незаконно лишили родного крова — коттеджа, в котором они прожили не один год до того, как случилось несчастье.

Горю не помогли, им воспользовались

Случилось горе. Мать детей, доярка, захмелела от жизни. Оно и понятно: судьба горькая, с мужем разошлась (а тот возьми и погибни под колесами грузовика, оставив без алиментов), попыталась счастье найти, переехав из Волгоградской области в Саратовскую, в село Поповка, да не отыскала. Правда, ей, как доярке с четырьмя детьми, колхоз предоставил половину коттеджа со всеми удобствами. Да вот свела судьба Татьяну с мужичком, который был не дурак выпить. Вместе с сожителем и спилась. Двоих детей, правда, успела родить, а так уже и не до работы было. Двоих старших детишек родня волгоградская к себе взяла. И на момент несчастья в коттедже четверо детей жили. А мама окончательно загуляла. Допилась до потери и пульса, и сознания. В буквальном смысле. Судьба наказала Татьяну — женщину нашли обмороженной на улице. Спасти конечности не удалось. Их ампутировали. Государство в лице отдела опеки администрации Саратовского района, отправив мать в больницу «на длительное лечение» (цитата из постановления администрации, о котором подробнее — чуть ниже), позаботилось о детях. Правда, о тех, которые были при запойной маме. Их поместили в интернаты на казенное содержание. И забота о детях оказалась казенной. В остро отрицательном смысле. Не спорю, наверняка за этими детьми был надлежащий уход, обучение, кормление и так далее. Однако не было заботы об их будущем: после выхода из интерната ни одному из четверых опекаемых не предоставили жилья. Зато непостижимым образом поселили чужую семью в ту половину коттеджа, в которой жили Кореневские. И никто из опекунов не поинтересовался дальнейшей судьбой детей.

Ни одна опекунская нога, видимо, так и не переступила границу села Поповка, куда вернулась и живет ныне одна из «подопечных» — Наталья Кореневская. Возможно, что наша редакционная «вылазка» в Поповку стала единственной за эти годы. Никто — ни районная прокуратура, ни местная администрация, ни даже опекуны к Наталье не заглядывали, а у нее между тем уже десятилетний сын растет. И живут они в хибаре без отопления, воды… И даже электричество у них вырубили.

Шлагбаум на замке

Когда завернули на улицу, где хибара для «детдомовцев» стоит (Наталья подсела к нам в центре села), путь перегородил шлагбаум. Откуда он тут взялся? Обычная улица, по обе стороны дома стоят. Посреди, как водится, — дорога. Но проехать по ней нельзя. Шлагбаум заперт. Наталья объяснила. Оказывается, на их улице некий саратовский адвокат коттедж построил и дорогу до своего дворца облагородил. А чтобы по этому «благородию» всякий люд не бродил — не ездил, установил шлагбаум и повесил замок. Мол, частная собственность — ногами и колесами не портить. Глядя на все это, забываешь, в каком веке живешь. Что ж, пришлось скатываться одним боком в лужу, ведя машину почти в вертикальном положении.

Дом, куда вселили «детдомовцев» — Наталью и ее двух сестер и брата, — насмешка судьбы. Хибара, кибитка, складское помещение на городской свалке… как угодно можно назвать этот сарай, но только не домом.

Навстречу выбежала охрана, отчаянно лая. Собачонки делали вид, что они серьезная угроза для воров и грабителей, а сам дом делал вид пригодности для благополучного проживания.

Конечно, наши люди и льдину обустроят, но стоит ли этим гордиться? Вот, мол, сарай сироте дали, а она в нем гнездышко устроила. Не один год живет. Демографию стране повысила. Сыну Даниле уже десять лет. И он не тужит.

Данилка нашему приезду был удивлен. Он пока, как говорится, не в теме. Однако хочет быть строителем. Может быть, о новом благоустроенном доме мальчик думает? Нынешнее жилье обогревается электроприборами. Поэтому тепло, но влетает оно в значительную сумму. Свет дали недавно. До этого электросеть отключила. Наталья обращалась туда и выяснила, что дом вообще бесхозный, а она сама никто и звать, как говорится, никак. Стоит ли эту бесхозность ремонтировать? И вообще, трудно сказать, какой ремонт здесь нужен. Лучше всего — снести и построить. Но когда это Данилка строителем станет?! Семья не из богатых, прямо скажем. Наталья пасет коров. Муж (гражданский) Виталий на подхвате. Какая работенка подвернется, ту и выполняет. Но считает, что есть у них перспективы. И правильно, верить в лучшее необходимо. А пока вот в этих стенах, украшенных сушеными грибами-«зонтиками», живут, а точнее, выживают.

Наталья с Виталием ходили в районную прокуратуру, но там сказали, что коттедж им не вернуть. Они поверили на слово. В сарай вместо материнского коттеджа Наталью временно поселил бывший глава сельсовета Новиков, да там и оставил. Между прочим, после того как подключили дом, Наталье приходят платежки с платой за свет. В них, кстати, площадь дома обозначена нулем. Жилье без жилой площади. Это и есть государственная забота о детях?

Коттедж ей в память

Разумеется, мы проехали и к месту прежнего жительства Натальи, когда она, восьмилетняя девочка, попала в интернат под опеку.

Коттедж оказался просто домом на две семьи. Но ни в какое сравнение с сараем, приютившим Наталью. Хозяев не было. Во всяком случае, на наш громкий стук никто не откликнулся. И мы поехали в здешний клуб. В нем, по сообщению главы сельсовета Леонида Патракова, работает хозяйка этой половины дома — Ирина Бокова. Однако в клубе работает Бокова, но Валентина, не имеющая к истории странного заселения жилплощади при живых прежних хозяевах никакого отношения. «Нет, нет, это другая Бокова, она в Дубках на мясокомбинате работает». Ошибка вышла. Глава села сам тут не живет. В этой должности недавно. Мало что знает.

У Натальи Кореневской на руках есть только один документ — постановление райадминистрации от 1994 г. о закреплении за ней и еще двумя сестрами и братом жилой площади в селе Поповка. Ни номера дома не указано, ни улицы. Постановление подписано всем известным мэром Саратова Юрием Аксёненко (он в те годы районом управлял, руку набивал изданиями вот таких невнятных постановлений). По сути, за детьми ничего не закрепили. Обманули их. Вышвырнули на улицу. И живите как хотите.

Причем, как мне пояснили в отделе опеки района, у Натальи нет статуса социальной сироты. И значит, делаю вывод, она не может потребовать предоставить ей и сыну изолированную квартиру со всеми удобствами. И все-таки остаюсь при своем мнении, что «МК» в Саратове» побывал на месте преступления. И неважно, что оно было совершено десять лет назад. Оно по-прежнему чудовищно зло. Неужели у нас дорога законным правам, справедливости перекрыта шлагбаумом с замком, ключ от которого только у избранных?

P.S. Просим считать данную публикацию обращением к прокурору области Владимиру Николаевичу Степанову для восстановления нарушенного права Натальи Кореневской и защиты интересов ее малолетнего сына. Ну ведь действительно же в сарае живут…