И смех, и срок...

Впервые в России публикация в интернет-сети общеизвестного анекдота вызвала обвинение в экстремизме и возбуждение уголовного дела

Ну вот, кажется, неизбывная тоска по светлому советскому прошлому, обуявшая значительную часть наших современников, всё больше обретает контуры воскрешения былых нравов и обычаев. Во всяком случае в нашей стране опять начинают судить за анекдоты — хотя теперь тем, кто рассказывает их во Всемирной сети, вменяется не антисоветская пропаганда и агитация, а возбуждение экстремистских настроений. Неизвестно, что хуже...

Сообщение о том, что в Ижевске суд признал экстремистским материалом расхожий анекдот о драке в автобусе с избиением «кавказца», вызвало целый шквал откликов и мнений на всех уровнях. В шутке описывается допрос двух пассажиров трамвая. Один из них смотрел то на часы, то на третьего пассажира, стоящего у него на ноге, потом стал его избивать. Другой присоединился к первому, так как подумал, что «началось…»

Ситуация усугубляется тем, что интернет-пользователь, выложивший этот анекдот на своей странице, пытался опротестовать нелепое, на его взгляд, решение в Верховном суде РФ, но... там лишь подтвердили правоту суда районного. Теперь в отношении любителя анекдотов с указанием места проживания персонажей (ибо кавказец не национальность) возбуждено уголовное дело по статье 282 Уголовного кодекса России — «разжигание межнациональной розни». За это даже реальный срок лишения свободы предусмотрен, если что.

Сразу скажем, что комментаторы увидели в этом как тревожное, так и позитивное предзнаменование. С тревожным понятно: слишком много ярких ассоциаций связано у россиян (бывших советских граждан) с уголовной ответственностью за шутки, пусть даже не всегда уместные. Опять цензура, опять тотальный контроль — так и до «троек» с ГУЛАГом скоро доберёмся.

А в чём тут может быть позитив? Более половины опрошенных при проведении «по свежим следам» соответствующего социологического исследования одним из центров изучения общественного мнения высказались за то, чтобы ввести элементы цензуры для интернет-материалов — уж слишком много там всякой дряни  скапливается. Заодно и об ответственности владельцев интернет-ресурсов не мешало бы подумать. И вообще гласность гласностью, а пора напоминать не в меру раскрепощённым современникам, что за публичные высказывания надо отвечать и думать, не бывают ли они для кого-то неприятными, а то и оскорбительными. Раз не получается внедрить в сознание людей этические и моральные нормы, пусть торжествуют нормы правовые.

Так-то оно так, но нет у юристов единого мнения — можно ли анекдотический сюжет считать призывом к насилию, к унижению достоинства личности и даже целого народа? Иными словами, нарушением норм той самой толерантности, о которой уже столько лет так много говорят и никак не могут до конца определиться с предметом разговора. Однозначный ответ вряд ли возможен, поэтому давайте попробуем определиться с другим: настолько ли неожиданным стал шаг ижевских служителей Фемиды?

Табу на цвет кожи

Очень хорошо помню, как во время Московской Олимпиады 1980 г. идёт телетрансляция боксёрского турнира. На ринге — двое бойцов в майках и трусах одинакового цвета. При этом один из них принадлежит к европеоидной расе, другой — к негроидной. Можно ли их спутать? Но комментатор вдруг пускается в длительные объяснения: «Боксёра из Уганды (Нигерии, Камеруна и т.д.) вы можете узнать по продольным полосам на спортивной обуви и поперечным полосам на трусах...» Сказать коротко, что у одного кожа светлая, у другого тёмная, нельзя, это будет проявлением расизма.

Смешно? Возможно. Но один из моих знакомых в ту же пору оказался на пляже в Сочи рядом с африканцем и пошутил: нужно ли тому ещё и загорать для большего потемнения? На выходе с пляжа к нему подошёл мужчина с незапоминающейся внешностью и пригласил пройти с ним для дачи объяснений, почему он позволяет себе некорректные высказывания в адрес представителя дружественной нам страны и всего прогрессивного человечества.

Кстати, любимое в советской культуре определение людей с тёмной кожей как «негров» в тех же США издавна считалось оскорбительным. Более толерантным считалось слово «цветной», а в последние десятилетия, как известно, возобладало предельно деликатное понятие «афроамериканец». Так что проблемы не только у нас, но и у них.

Противотолерантные пословицы и поговорки

Если же говорить о дне нынешнем, то уместно вспомнить, что скандал с упоминанием национальностей и землячеств в анекдотическо-юмористическом контексте в нашем отечестве далеко не первый. Просто до сих пор суд не занимал столь принципиальной позиции.

Не далее как в мае нынешнего года Замоскворецкий суд Москвы отказал в иске представителей чукотского народа к создателям очередного толкового словаря. В этом словаре указывалось, что слово «чукча» может быть употреблено как определение наивного и ограниченного человека. Истцы настаивали, что это унизительно для коренных жителей Чукотки. Однако выяснилось, что издательство заблаговременно исключило из своей публикации все спорные определения — по крайней мере, так было объявлено в СМИ.

И уже совсем недавно, в нынешнем же ноябре, композитор из Якутии выразил возмущение тем, что не кто-нибудь, а сам министр экономического развития РФ в своём выступлении некстати вспомнил анекдот о чукче. Который вчера посадил картошку. А сегодня её выкопал, поскольку «очень кушать хочется». Правда, на моей памяти в этом анекдоте фигурировал китаец постмаоистского времени, когда могучая ныне восточная держава ассоциировалась у советских граждан исключительно с нищетой и отсталостью. В связи с этим стоит напомнить, что и в анекдоте о драке в автобусе изначально били не кавказца. А представителя другой, ближневосточной национальности.

Но так или иначе, а якутский композитор заявил, что «такого рода анекдоты, содержащие информацию, которая может быть квалифицирована как открытая дискриминация по национальному признаку, неуместны в официальном интервью в правительственной газете из уст члена Правительства Российской Федерации». И добавил, что теперь «придётся всем северным народам России вынужденно срочно эмигрировать в США или Канаду и просить срочного политического убежища всем представителям коренных малочисленных народов Севера Республики Саха (Якутия)».

Так что страсти вокруг анекдотов разгораются даже чересчур серьёзные. И опять можно добавить — не только у нас. Ещё в начале нынешнего года в российских интернет-СМИ смеялись над «Европейским советом по толерантности и взаимоуважению», который рьяно взялся за разработку нового документа с громким (и малопонятным) названием «Рамочные обязательства для национальных государств по продвижению толерантности».

В тексте документа содержатся, например, такие сверхоригинальные пассажи:

«Толерантность — это уважение к группам людей независимо, в частности, от их сексуальной идентичности или сексуальной ориентации, а также сходных характеристик».

То есть уважать надо абсолютно всех, включая, например, зоофилов и педофилов. А если вздумаешь где-нибудь на дружеской вечеринке рассказать про них язвительный анекдот, можешь быть «осуждён и посажен» согласно критериям абсолютно свободного и толерантного общества. При этом составители вышеназванного программного документа требуют признать «любую насмешку над данными группами людей, включая анекдоты» преступлением и на уровне национальных государств. Исключение, и то частичное, делается лишь для несовершеннолетних — их призывают отправлять не на тюремные нары, а в специализированные лагеря на перевоспитание. И на том спасибо.

Ещё в начале года в России над таким подходом смеялись — и вот он уже вовсю завоёвывает права на существование в нашем Отечестве.

Правда, о чём-то подобном несколько лет назад заявили законотворцы в Израиле — имеется в виду недопустимость анекдотов с «национальным душком» вообще. Тогда же президент Пакистана официально запретил подданным возглавляемого им государства упоминать имя своего правителя в шутках и анекдотах. Так что мы не одиноки в поисках ксенофобов и экстремистов. 

Прощай, любимый народом жанр?

Но если вернуться к ситуации с цензурой подобного рода в России, то обидно становится прежде всего за судьбу уникального разговорно-культурного жанра отечественной культуры, достигшего наивысшего развития в очень непростом двадцатом веке. Я имею в виду анекдот.

Как только его не определяют нынешние теоретики устной российской словесности (прошу помнить, что русский анекдот — принципиально разговорный жанр, его надо именно слушать и видеть жесты и мимику рассказчика, в записи часто очень многие черты безвозвратно утрачиваются)! И возрождение закономерностей народного самосознания, и выражение самых характерных особенностей национального менталитета... И, конечно, самое главное — стихийная и художественно оформленная форма выражения политического протеста против проклятого тоталитаризма. Все знали и слышали, что за анекдоты можно получить срок (и теперь это вновь подтверждается), но их всё равно рассказывали и слушали. При этом если не все, то почти все популярные советско-русские анекдоты можно обвинить в нетолерантности. Иначе быть не может, ведь они выражают обобщение, а значит, подразумевают в качестве своих героев носителей определённых национальных, социальных, профессиональных черт. И черты эти обязательно — таков закон жизнеспособности анекдота! — представляются в смешном, несколько карикатурном виде. То есть всегда кого-то снижают, сводят с пьедестала, будь то киногерои — Петька с Василием Ивановичем, Штирлиц или Чебурашка с Крокодилом Геной, политические деятели — чаще всего руководители государств, собственного или того, что является государством-антагонистом нашему в народном сознании. Если же речь заходит о тех самых национальных особенностях, то ведь высмеиваются не столько реальные черты, присущие характеру того или иного народа, а наше восприятие этих черт. И высмеиваются, как правило, по-доброму: злых и жестоких анекдотов я что-то не припоминаю, по крайней мере, среди тех, что получили настоящую популярность. Сколько бы ни говорили в советское время, что анекдоты о героях Родины целенаправленно сочиняют враги, вроде сотрудников специального «анекдотического» отдела ЦРУ, всерьёз такую версию мало кто воспринимал. Хотя и посвящали этой теме свои гневные стихи популярные советские поэты — самый яркий пример, конечно, Эдуард АСАДОВ:

И что странно — о славе Родины
Не смолкает визгливый бред,
А о Фордах иль, скажем, Морганах
Анекдотов как будто нет!

Сейчас такая позиция вновь становится актуальной. А учитывая особенности правовых отношений в нынешнем российском обществе, всё больше ориентирующемся на западные либеральные ценности (при усиленном декларировании движения в противоположном направлении), может статься, что вскоре и впрямь начнёшь задумываться, стоит ли смешить компанию анекдотами? Глядишь, к ответу притянут за нарушение канонов толерантности. Получается, что мы можем потерять один из самых любимых и оригинальных жанров нашей современной культуры. Вернее, обменять его на толерантность. Вот только равнозначной ли получится замена?

Станислав Орленко