Пугало тюремного бунта

Волнения в ИК-7 показали изнанку карательной системы России.

В прошлом говорили, что тюремщик, переживший бунт заключённых, никогда не вернётся к своей работе, — слишком это страшно. Сейчас нам периодически сообщают, что в колониях, тюрьмах и следственных изоляторах спецконтингент устраивает акции массового неповиновения, переходящие в насилие. Вот и на карте мест лишения свободы Саратовской области по­явилась «горячая точка» — исправительная колония особого режима 

№ 7 в Красноармейском районе. Случившееся там в последний день января многие комментаторы упорно называют бунтом. Что происходило в спецучреждении на самом деле, выяснял наш корреспондент. 

 

Месть и закон

События, всколыхнувшие ИК-7, сразу породили массу истолкований, основанных большей частью на слухах, просочившихся из-за рядов колючей проволоки. Лихие на язык правозащитники (из тех, кого не пускают в колонии по причине отсутствия необходимого статуса) тут же поспешили объявить, что «сидельцы» поднялись против садистов-активистов, мучивших и истязавших их в угоду начальству. Упоминали о неких «авторитетах», прибывших в зону и не пожелавших подчиняться «красным» порядкам, о провокациях со стороны актива и даже о массовой драке, что в условиях особого режима, где каждый шаг осуждённых контролируется и отсутствует возможность свободного передвижения по территории, выглядит фантастикой. 

Официальное сообщение регионального УФСИН появилось уже на следующий день — 1 февраля. В нём происшедшее назвали «личным конфликтом между двумя группами осуждённых», в результате которого была повреждена мебель и «некоторое другое имущество отрядов». О человеческих жертвах не говорилось. Кроме того, подчёркивалось, что колония непростая, в ней содержатся отъявленные уголовники — «около 800 особо опасных рецидивистов (из них более 100 человек осуждены за убийства, 14 за педофилию, прочие за другие особо тяжкие преступления)». Да, ещё как положительный фактор отмечено, что «75% осуждённых, содержащихся в колонии, не поддержали акцию неповиновения». Выходит, четверть спецконтингента, а это 200 человек, успешно бунтовали, круша мебель и всё остальное. Вот вам и особый режим.

Через десять дней Следственное управление СК РФ по области сообщило: «возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 321 УК РФ (дезорганизация деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества, состоящая в применении насилия, не опасного для жизни или здоровья осуждённого из мести за оказанное им содействие администрации учреждения)». Наказание за подобные действия — до 12 лет лишения свободы. Назвали и число пострадавших: 11 осуждённых.

К тому времени стало известно, что один из избитых попал в районную больницу с черепно-мозговой травмой, остальные отделались синяками и ссадинами; что к месту событий прибыл отряд спецназа, но в зону не входил. Число подозреваемых, участвовавших в «дезорганизации», уточняется. 

На мой вопрос: была ли это массовая драка или «точечное» избиение активистов по локальным участкам отдельных отрядов? — в СУ СК ответить пока не смогли. Мне сказали, что следователь сейчас занят просмотром огромного массива видеозаписей, изучив которые, он решит, с чего начинать допросы и другие действия. Кусочек видео попал в интернет, но ситуации не прояснил. Видно большое скопление людей в темноте, призывы разойтись и слышны выкрики: «Не лезь в чужую тему!», «Что вы со мной сделали?»

 

«Бей красных!»

Председатель Общественной наблюдательной комиссии Владимир НЕЗНАМОВ прибыл в ИК-7 около полуночи 31 января, через несколько часов после беспорядков.

— Меня удивило, что в колонии особого режима осуждённые довольно свободно перемещались, стояли группами, что-то оживлённо обсуждали. В столовой находились начальник УФСИН, заместитель областного прокурора, прокурор надзирающей прокуратуры. Там же присутствовало около двухсот осуждённых. Обстановка была спокойной, никаких признаков бунта не наблюдалось. Человек 20 из числа осуждённых вели активную дискуссию с прибывшим высоким начальством. Каждый говорил о своём, о наболевшем. Разговор шёл эмоционально, на повышенных тонах, но без хамства и грубости. Беседа продолжалась до четырёх часов утра. 

На следующий день сотрудники надзирающей прокуратуры и председатель ОНК принимали заявления от осуждённых — их набралось порядка 70. В заявлениях просматривалось две красные линии. Первая — жалобы на якобы применение насилия (или угрозу такого применения) со стороны осуждённых, занимающих в отрядах определённые должности и сотрудничающих с администрацией ИК. «Якобы» — потому что следов насилия жалобщики не предъявляли, говорили об издевательствах в давно прошедшем времени. Вторая — на будто бы несправедливую оплату труда. Надо отметить, что в колонии особого режима зеков загружают работой по максимуму, это считается одним из условий исправления. 

По словам Незнамова, избиение активистов, видимо, было заранее спланировано и началось по команде: «Бей красных!» При подъезде к ИК-7 он видел машину «скорой помощи», на ней увезли одного из пострадавших. 12 человек посадили в штрафной изолятор — ШИЗО — как предполагаемых зачинщиков. День, судя по всему, выбрали неслучайно: 31 января в областном УФСИН проводилась коллегия, руководство колонии уехало туда. 

Так или иначе, волнения быстро улег­лись, перешли в диалог, заявления приняты, по ним выполняется проверка. 

 

 

Война в бараках

Адвокат Александр КАЛАБИН, часто бывающий в ИК-7, изложил свой взгляд на события:

— Основная причина не в действиях администрации, а в издевательствах над осуждёнными со стороны «опричников» из числа активистов. Об этой колонии рассказывают страшные вещи — даже у нас, бывалых адвокатов, волосы встают дыбом. Кроме физического насилия применяется моральное, психологическое давление, в том числе угрозы сексуального насилия, перевода в касту «опущенных». 

По сведениям адвоката, избиение 31 января происходило не в ходе массовой драки, а «точечно», по баракам. Причём никаких требований к администрации, как обычно бывает в таких случаях, не предъявлялось. Пострадали далеко не все активисты, а лишь те, кто особенно «кошмарил» «простых» зеков. «Красных» не только побили, но и забрали у них вещи и продукты, которые они сами раньше отбирали у других.

— Это не бунт, а акция протеста, ведь даже ни один из сотрудников администрации не пострадал, — подчеркнул адвокат. — Били не всех подряд, а лишь запятнавших себя беспределом. Если администрация не изменит отношения к действиям своих «опричников», такие ситуации станут повторяться.

 

Колония жестокого режима

Адвокат Маргарита РОСТОШИНСКАЯ рассказала о том, что узнала от своих подопечных:

— «Семёрка» — самая «жёсткая» зона Саратовской области. Со слов бывших заключённых, отбывающих наказание, условия там нечеловеческие. 

Я неоднократно сталкивалась с ситуацией, когда осуждённый, отбывающий там наказание, на рабочей встрече, после профилактической беседы с активом, говорит: «Всё хорошо! Мне не нужна помощь!» Говорит громко и отчётливо. А потом шёпотом еле слышно продолжает: «...Спасите меня... они меня тут убьют...» 

И я не раз писала жалобы и обращения и уполномоченному по правам человека в Саратовской области ЖУРИК, и председателю ОНК НЕЗНАМОВУ, и в прокуратуру, и в СК. Ответ один: нарушений не установлено, доводы не подтвердились. 

Как правило, в число актива входят заключённые, которые отбывают наказание за страшные преступления: маньяки, убийцы, педофилы и т. д. 

Например, когда прибывает осуждённый, они заставляют его в карантинном отделении написать ряд заявлений: отказываюсь от встречи с адвокатом, находясь на свободе, пытался покончить жизнь самоубийством и ранее имел сексуальные отношения с мужчиной. 

Что делают с непокорными, даже страшно говорить. 

Один из моих подопечных, В. В. СТРЕКНЕВ, отбывающий наказание в этой колонии, писал в своей жалобе Т. В. Журик: «Они завели меня в комнату, раздели, связали сзади руки скотчем, положили на стол головой вниз, завели в комнату троих «опущенных». И сказали им снять штаны...»

В подобной ситуации не только такие заявления напишешь.

Это мнение адвокатов, а вот что говорят сами осуждённые.

 

Крик из-за «колючки»

Алик ЯБЛУКОВ, осуждённый по ст. 228 УК РФ (хранение наркотиков):

— В ИК-7 к нам почти каждый день применялись пытки, с подачи сотрудников администрации нас избивали осуждённые-активисты. Били палками, битами, раздевали догола и совершали с помощью палок сексуальные действия. Мы неоднократно обращались с жалобами, но на них никто не реагировал. Уважаемая Татьяна Николаевна (уполномоченный по правам человека в Саратовской области Журик. — Авт.), помогите нам, я вас прошу, услышьте нас, наша жизнь и здоровье в опасности!

Видео с записью обращения Яблукова находится в редакции.

Вячеслав ЕФИМОВ был переведён в ИК-7 в 2015 г. из другой колонии, после того как дал показания в суде в пользу своего товарища по заключению, обвинённого в клевете на сотрудников администрации:

— Я освободился в 2016 году, но до сих пор имею проблемы с полицией из-за своего выступления. В «семёрку» меня повезли на «исправление», как многих других, чтобы я отказался от своих показаний. Моего приятеля тоже перевели в ИК-7, там ухудшилось его здоровье, оттуда направили в областную туберкулёзную больницу УФСИН, и во время этапирования он скончался. Другого товарища в «семёрке» сделали инвалидом. ИК-7 — страшное место, куда везут непокорных осуждённых, там калечат и «опускают». Я остался жив только с божьей помощью, хотя получил несколько хронических заболеваний. Администрация своими руками ничего не делает, подбивают спортсменов-качков с большими сроками, которым нечего терять. За поблажки они могут сделать с людьми что угодно. Такое есть и в других зонах, но в «семёрке» особенно. 

Аудиозапись разговора с Ефимовым тоже есть в редакции. 

 

Зоны в чёрном цвете

Всё это требует проверки, и, надеемся, теперь её осуществят со всей тщательностью — ситуация в ИК-7 стала известна на федеральном уровне. Некоторые эксперты, пожелавшие остаться анонимами, говорили мне: подобные события могут привести к «перекрасу» колоний из «красных», где командуют администрация и актив, в «чёрные», где правят бал криминальные «авторитеты». До сих пор в нашем регионе «чёрных» зон не было, хотя, по словам знатоков, в нынешней России их абсолютное большинство. 

Кстати, ровно через неделю произошли очень похожие по сценарию беспорядки в одной из колоний соседней Самарской области. 

Автор: Станислав Орленко

фото pixabay.com