Полная тишина здесь наступает разве что после обеда, когда маленькие обитатели больничных палат, угомонившись, ненадолго засыпают. Ну и, если повезёт и не будет экстренных пациентов, ночью. Утром же, сразу после завтрака, во время забора крови и прочих необходимых манипуляций, человеку непривычному здесь делать просто нечего: в коридорах — топот бегающих малышей, их крики, смех и плач.

На самом деле медики, работающие в детских отделениях, давно уже умеют с точностью до полутона отличать плач ребёнка, просто испуганного уколом, от того, кому действительно очень больно и плохо. Эти люди — квинтэссенция всего того, что присуще Медицине с большой буквы. Рассказывать о них можно долго — о каждом в отдельности и по направлениям в целом. К сожалению, объём статьи устанавливает свои рамки, и сегодня нашими героями стали три специалиста.

 

«Я всегда хотела лечить детей»

Рассказ о детской медицине в Университетской клинической больнице № 1 имени С. Р. Миротворцева начнём с заведующей клиникой факультетской педиатрии, доцента Ирины Королёвой.

Ирина Викторовна — врач в третьем поколении.

— Когда я поступала на педиатрический факультет, мама ругалась и не могла понять моего выбора, — рассказывает Ирина Королёва. — А я хотела лечить именно детей.

Как можно понять кроху, у которого что-то болит, и неизвестно, что именно? Ирине Викторовне это удаётся. Во многом благодаря тому, что к каждому пациенту у неё особый подход. И ещё один секрет, которым она делится:

— Нужно слушать маму ребёнка. Кто ещё знает и чувствует своего малыша так, как она!

Меняются времена, меняются и распространённые диагнозы, с которыми приходится сталкиваться чаще всего. Сейчас, к сожалению, очень много врождённых пороков развития. В отделении Ирины врождённые аномалии строения мочевыделительной системы, вплоть до самых тяжёлых, диагностируются, увы, довольно часто. А маленькие пациенты с подобными заболеваниями нуждаются в сложном и длительном лечении.

— Сейчас в отделении находятся несколько детей после трансплантации почки, и несколько тех, кто только готовится к такой операции. И это очень трогательные истории, — признаёт завотделением. — Истории, достойные того, чтобы стать книгой или фильмом. Ведь чаще всего шанс жить дальше дают своим детям мамы. В настоящее время операции по пересадке почки выполняются в основном от живых родственных доноров.

Оптимизмом подпитывают истории с хорошим концом. Такие, например, как история мальчика Кирюши, наблюдавшегося специалистами отделения на протяжении одиннадцати лет. После выполненной три года назад специалистами УКБ № 1 имени С. Р. Миротворцева пересадки почки жизнь Кирюши идёт полным ходом. Мальчик учится в школе и ничем не отличается от своих сверстников.

А есть истории, которые складываются в самые дальние ящички души и хранятся там вечно. Например, история девочки Маши, которую привезли с тяжелейшей аллергической реакцией на лекарственный препарат. У ребёнка был анафилактический шок и полиорганная недостаточность. И пока проводились реанимационные действия, Машина мама помогала ухаживать за другими детишками, находящимися в отделении, в том числе сиротами.

— С тех пор прошло тридцать с лишним лет, но меня так потряс настоящий героизм той женщины, что не рассказать об этом просто не могу, — заметно волнуясь, вспоминает Ирина Королёва.

Вообще мамы маленьких пациентов — предмет особой гордости моей собеседницы. Вызывают восхищение их сплочённость и готовность помочь, отзывчивость и неравнодушие.

Привыкнуть к бедам малышей невозможно, уверена Ирина Викторовна. И поэтому бывает такое: доцент с утра пораньше, до начала своего рабочего дня, кормит пюре с фрикадельками своих маленьких пациентов, а медсёстры совершенно по-матерински утешают и баюкают малышей.

Казалось бы, такая работа поглощает полностью. И тем не менее наша героиня, как настоящая русская женщина, находит время на всё. Дом, семья, дети…

— Для меня всегда примером была моя мама — заведующая отделением неотложной хирургии. Она всегда была на работе, из садика меня забирала старшая медсестра и вела к маме на работу. Но при этом я всю жизнь помню мамину фразу: «Ты можешь быть хоть академиком, хоть министром здравоохранения, но суп в доме должен быть», — рассказывает Ирина Королёва.

А в том, что мамины уроки не пропали даром, и в доме был не только суп, но и забота и внимание, говорит и тот факт, что сын Ирины Викторовны тоже выбрал медицину. А значит, всё было сделано правильно.

И о том, что стала детским врачом, а значит, обрекла себя на то, чтобы каждый день отдавать часть своей души маленьким пациентам, Ирина Королёва ничуть не жалеет. 

Мечтает же о том, чтобы активнее развивались новые методы лечения в педиатрии, чтобы зарплата медиков была достойной их самоотверженной работы. А в педиатрических клиниках сейчас работают настоящие профессионалы, уверена Ирина Викторовна. Начиная с директора клиники Юрия Марксовича Спиваковского, которого знают все как педиатра от бога, и заканчивая сложившимся коллективом единомышленников, для которых здоровье и жизнь маленьких пациентов — превыше всего.

 

«Мы в шаге от проведения фетальных операций»

Заведующий детским урологическим отделением Университетской клинической больницы № 1 имени С. Р. Миротворцева, доцент кафедры хирургии детского возраста СГМУ Борис Долгов работает в клинике с 1989 года. Именно в то время, окончив ординатуру по детской хирургии, молодой специалист переступил порог клиники, чтобы, как потом оказалось, остаться работать в ней навсегда. Начинал обычным хирургом, затем стал ассистентом на кафедре детской хирургии. Одновременно с этим постепенно создавал отделение детской урологии. 

— Вопрос о создании данной структуры поднимался к тому времени уже неоднократно, — вспоминает Борис Владимирович. — Клиника занимала передовые позиции в детской урологии, это направление всегда активно развивалось.

Как рассказал Борис Долгов, основоположниками детской урологии по праву считаются братья Рейхель — Владимир Иванович и Александр Иванович. Современную урологию в Саратове на кафедре создала Тамара Николаевна Куликова, когда приехала из Москвы от академика Долевского с новыми знаниями. Но структуры как таковой долгое время не было. Были пять коек, формально считавшиеся урологическими. При том, что многие научные работы были созданы как раз по направлению детской урологии. 

И вот двенадцать лет назад долгожданное урологическое отделение было открыто. Возглавил его Борис Долгов.

— На тот момент идеи развития и интеллектуальный потенциал у нас были одними из передовых в стране, — уверен Борис Владимирович. — Прогресс не стоит на месте, и вперёд уходят те, чьи опыт и знания подкрепляются работой на современном высокотехнологичном оборудовании.

Потенциал клиники сегодня, по оценке заведующего отделением, очень высок. Есть и оборудование, и молодёжь, которая стремится двигаться вперёд. И несмотря на то, что детская урология — довольно сложная специальность, дефицита кадров здесь, в отличие от многих остальных направлений, нет.

Специалисты клиники очень востребованы. Особенно в последние годы, когда здравоохранение и государство в целом повернулись лицом к проблеме демографии. Детская урология — андрология детского возраста — как раз и решает проблемы, связанные с будущей репродуктивной системой сегодняшних мальчиков. И успешное лечение сейчас является гарантией успеха той самой демографической политики, о которой в последнее время так много говорят.

Востребованность врачей-урологов объясняется ещё и тем, что наш регион неблагополучен в плане заболеваний урологической сферы, в частности, эндемичен по мочекаменной болезни, диагностируемой в том числе и у детей раннего возраста. Значительно увеличилось в последние годы количество врождённой патологии, диагностируемой внутриутробно. 

Ранняя диагностика и своевременное лечение — залог будущей здоровой жизни. Двадцать лет назад средний возраст пациентов для вмешательств при пороках развития составлял 5-7 лет, а оперативное вмешательство заключалось зачастую в удалении почки (нефрэктомии), что приводило к инвалидизации юного пациента. В настоящее время, благодаря накопленному опыту и внедрению современных методов диагностики и лечения, большая часть подобных операций выполняется уже детям первого года жизни. Причём абсолютное большинство оперативных вмешательств органосохранны. То есть дают ребёнку шанс на нормальную, здоровую жизнь, не отличающуюся от жизни сверстников. 

Выявление пороков развития на перинатальном этапе — одно из важнейших направлений современной урологии детского возраста. Активно развивается фетальная хирургия — хирургия плода.

— Пока подобные вмешательства выполняются только в нескольких городах России, но мы также собираемся внедрять эти современные методики. Мы многое делаем для того, чтобы УКБ № 1 имени С. Р. Миро-творцева стала одним из ведущих центров детской хирургии. У нас есть команда высокопрофессиональных специалистов, так что можно сказать, что мы в шаге от проведения фетальных операций, — сказал Борис Долгов.

 

«Мы причастны к чему-то большему, чем просто медицина» 

Заведующий детским травматолого-ортопедическим отделением, доцент кафедры хирургии детского возраста СГМУ, кандидат медицинских наук, заслуженный врач России Владимир Турковский говорит, что не помнит, почему пошёл в медицину. Скорее всего, потому что очень любит детей и в своё время с удовольствием нянчил младшую сестрёнку Ольгу. А может быть, влияние на выбор профессии оказало и общение с Николаем Романовичем Ивановым (ректором Саратовского государственного медицинского института с 1960 по 1989 годы, создателем крупной школы педиатров-инфекционистов. —  Авт.), встречаться с которым десятикласснику Владимиру Турковскому довелось на охоте. Так или иначе, юноша, собиравшийся поступать в МГУ на мехмат, начал подготовку к экзаменам в 

мединститут. 

— Я жил тогда в деревне, ни о каких репетиторах и речи быть не могло, — вспоминает Владимир Борисович. — Так что навёрстывать упущенное пришлось самостоятельно. 

И выбора между лечебным факультетом и педиатрическим при поступлении не было, хотя баллы позволяли отдать документы на более престижный тогда лечфак. 

Вот уже сорок один год, с момента окончания мединститута в 1980 году, Владимир Турковский работает детским хирургом в Университетской клинической больнице № 1 имени С. Р. Миротворцева. Даже когда стал ассистентом, а затем и доцентом кафедры хирургии детского возраста, любимого дела не оставлял. И сегодня, став заведующим отделением, он остается «играющим тренером», много часов проводя у операционного стола.

— Первым учителем я считаю детского хирурга, анестезиолога-реаниматолога Дмитрия Ивановича Антипова, — рассказывает Владимир Борисович. — А вообще мне повезло застать всех корифеев детской клиники, цвет детской хирургии. Со всеми удалось поработать, и я горжусь тем, что самые лучшие представители саратовской школы детской хирургии были для меня не просто учителями — настоящими друзьями, несмотря на разницу в возрасте.

Прошлое мой собеседник вспоминает с особой теплотой ещё и потому, что нынешние времена во многом ему непонятны. 

— Нас разделили эти новомодные сертификаты, — уверен Владимир Турковский. — Наша специальность едина и неделима, а нам пытаются максимально сузить рамки. А итог — в каких-то клиниках уже нет урологии, челюстно-лицевой хирургии и т. д. Узкая специализация — возможно, и хорошо, но на практике часто приходится сталкиваться с проблемами из совершенно другой области. Я всегда гордился тем, что я детский хирург, и мы можем заниматься всем.

Но, по большому счёту, даже и не это больше всего пугает врача с более чем сорокалетним стажем. А отношение, сложившееся в последние годы к медицине — как к сфере обслуживания. Во многом это идёт от большого количества частных клиник. Но даже в этом случае речь прежде всего — о высококвалифицированных специалистах, к которым мы обращаемся за помощью. Это они спасают наше здоровье, а зачастую и жизнь. И так ли сложно нам, пациентам, уважая специалиста-медика, держать себя в рамках приличия? 

Сам же Владимир Турковский нисколько не жалеет, что в своё время сделал выбор в пользу медицины. Несмотря на то, что, как он сам признаётся, близкие люди редко видели любимого мужа и отца дома, сын вырос без него, родились внуки. И всё-таки…

— Я горжусь тем, что я работаю в клинике детской хирургии, — говорит на прощание Владимир Борисович. — У нас прекрасная клиника, в которой работают настоящие высококлассные специалисты, а детский хирург — это замечательная профессия, лучше придумать просто нельзя! Потому что когда ты спасаешь ребёнка, который без твоей операции просто не выжил бы, получается, ты причастен к чему-то большему, чем медицина. 

 

Люди с большим сердцем

Не скажу точно, когда появился термин «профессиональная деформация». По отношению к специалистам-медикам ещё применяется вариант «профессиональное выгорание». Да, чрезмерные нагрузки и хроническая усталость могут приводить к этим негативным последствиям. Однако мои сегодняшние герои меня убедили: когда мы говорим о педиатрии, не может быть и речи о профессиональной деформации. Возможно, потому, что в этой сфере работают люди с большими и добрыми сердцами. Да, их работа трудна и ответственна, но и благодарна — возможностью сохранить жизнь и вернуть здоровье маленьким пациентам. И когда снова поступает малыш с серьёзной травмой или патологией, медики вновь делают шаг навстречу беде — чтобы заставить её отступить, чтобы увидеть улыбку на лицах родителей и услышать смех маленького пациента, чтобы едва начавшаяся жизнь продолжалась.